Произошедшая 30 июня невыплата Грецией долга МВФ на самом деле не является дефолтом в наиболее принятом сегодня значении этого термина. Именно поэтому такового термина в классификациях самого МВФ нет, и возникшая ситуация называется «просроченной задолженностью». Она подразумевает штрафные проценты и остановку выделения новых займов со стороны МВФ, но не инициирует «процедуру банкротства». В частности, она никак не затрагивает взаимоотношения заемщика с другими кредиторами.
Дефолтом сегодня обычно называют ситуацию невыплат по какому-либо из публичных (облигационных) долгов, вызывающим так называемый кросс-дефолт. Это право всех держателей других облигаций этого заемщика предъявить их к немедленному погашению, что аналогично инициации банкротства. Такая ситуация может наступить, если Греция не погасит какой-то из своих публичных долгов. Но таковых сейчас у Греции немного — менее 15% от общего долга. При этом крупные погашения здесь начнутся лишь в 2023 году, и Греция с легкостью может обслуживать публичный долг, не доводя ситуацию до дефолта.
Сегодня основная доля из €317 млрд греческого долга — более 60% приходится на так называемую тройку кредиторов — Евросоюз, МВФ и ЕЦБ.
При этом деньги от Евросоюза (у которого денег на самом деле нет — он сам в долгах как в шелках) поступают Греции через механизм Европейского фонда спасения (EFSF), который занимает их на том же публичном рынке облигаций. Но эти облигации солидарно гарантированы всеми странами еврозоны, т.е. невыплаты Греции денег EFSF будут компенсированы механизму за счет пропорциональных выплат из госбюджетов всех стран зоны. И если Греция не вернет всю сумму этого займа (составляющего €142 млрд), то потери членов зоны будут действительно колоссальными — от €65 млрд у Германии до нескольких сотен миллионов у Латвии.
Ясно, что ситуация со списанием всего долга Греции Евросоюзу слишком фантастична, и даже не обсуждается. Но даже просьбы греков перенести сроки погашения и снизить проценты по этому долгу также вызовет первые реальные (хотя и небольшие) потери у всех стран еврозоны. И тогда члены валютного союза совсем по-другому станут смотреть на свое нахождение в нем, и устои его зашатаются. Теперь понятно, что самостоятельное обслуживание долга Грецией «жизненно важно» для стабильности всего валютного союза. Это поясняет жесткость позиции тройки кредиторов: режьте все что можно, но оставьте деньги в бюджете на обслуживание долгов. Однако, как показала практика, этот рецепт тоже не работает. Греки пять лет проводят политику жесткой экономии (правда есть сомнения в ее жесткости и верной направленности), но ситуация только ухудшается. За счет падения объема ВВП, составившего с 2008 года по 2014 год порядка 25%, отношение долга к ВВП только нарастает. Следовательно растет и доля бюджета, которая уходит на обслуживание долга. И попытка нового правительства Греции разрубить этот порочный круг как гордиев узел потерпела неудачу.
Как разрешить возникшую ситуацию без ущерба для обоих сторон переговоров пока понять трудно.
Даже после референдума 5 июля (если только греки не проголосуют за ужесточение мер экономии) ситуация не прояснится. Заметим, что проголосовав против условий помощи, Греция не обязана покидать еврозону. Такой механизм вообще не прописан, а по словам греческого министра финансов Яниса Варуфакиса страна не собирается делать этого добровольно. Конечно, в случае продолжения Грецией упорствовать на переговорах и не платить по долгам, ей можно устроить «невыносимые условия проживания» внутри еврозоны. Включая отказ ЕЦБ финансировать греческие банки.
Однако эти меры могут вызвать коллапс греческой экономики и мощнейший гуманитарный кризис в центре Европы и колыбели европейской демократии. Что, в свою очередь, идет вразрез с задекларированными европейскими ценностями и принципом европейской солидарности.
Так что разрешение этого кризиса станет серьезной проверкой на прочность и валютного, и всего Европейского Союза.